Мыслями Вайен довел себя до исступления. Его колотила крупная дрожь. Губы пришлось плотно сжать, чтобы они не стучали. И непонятно, что его беспокоило больше: то, что он может сломать их или то, что женщина, прикорнувшая на нем проснется от клацания.

 Эльф был жутко недоволен собственной противоречивостью. Много лет назад он поставил себе цель и с упорством, достойным породистого барана, добивался ее, но теперь, когда протяни руку и заветная мечта, созрев, упадет в руки без усилий с его стороны, ему внезапно расхотелось штурмовать крепость.

 Разве смерть Императрицы что-то исправит? Разве позволить стереть из памяти и прошлого пережитой позор? Нет. Тогда зачем он хочет видеть ее бездыханное тело у своих ног? Только затем, чтобы осознать - все закончилось, осмотреться, опуститься рядом с ней на колени и зарыдать от безысходности и потери жизненных ориентиров?

 Всю жизнь Вайену приказывали, говорили что делать, зачем делать и когда это делать. И он делал, причем превосходно. Равным ему не было ни до ни после выпуска из закрытого учебного заведения. Убийство было для эльфа не просто профессией - оно было его талантом, раскрытым и доведенным до совершенства. Он привык смотреть на всех сверху вниз, видеть не достоинства и недостатки, а слабые места. Оценивать не украшения, а телосложения и прикидывать в уме, какой способ смерти подойдет тому или иному существу. Он делал не задумаваясь и не считая чем-то противоестественным.

 Убийство темной должно было стать вершиной его достижений, затем и уйти было бы не стыдно в самом расцвете лет на покой под сень дубов в землях клана, который когда-то посчитал мальчика со слабыми руками непригодным для своих нужд. Младшая кровь - ею и пожертвовать не жалко. Так размышляли потомки основателей клана. Вайен значительно сократил их количество - они не знали единства и не желали делить власть, а Вайену было все равно на ком оттачивать искусство отправки за Грань.

 Не получилось...

 Она действительно была лучшей, но все же не смогла достать его с первого удара, зато почти прикончила вторым. Он умирал с развороченной грудью и тем не менее с восхищением смотрел на темную, разглядывающую его с преувеличенным вниманием. А из тебя выйдет толк...

 Несколько простых слов перевернули жизнь Вайена с ног на голову.

 И довели до состояния подушки для светлой головы Императрицы.

 И возложили на него обязанности личного повара и слуги Осантейи.

 А ведь им еще предстоит выяснять отношения, когда события в Лесу Вечности прекратят нестись галопом в направлении всеобщей эпидемии безумия!

 Эльф закончил с бульоном. Налили полную чашку и поставил на стол остывать. Себе отрезал половину туши, вторую отставив гвардейцу. Оборотень с ежом скоро вернется с разведки и вряд ли он наестся по пути свежими лесными ароматами. Советник облизнулся, выковырял из тушки печень, вонзил в нее вилку...

 С кровати на него смотрели два больших обеспокоенных взгляда. Они метались между кроличьей печенью и ртом эльфа, наконец застыли где-то посередине. Выражение лица Владычицы стало растерянным, рот приоткрылся. Она облизнула нижнюю губу, несколько раз быстро моргнула и отвернулась. Предки, она что из-за печени так расстроилась? Вайен поверить не мог.

 Это же... это же темная! Она не может, не умеет и не будет реветь, тем более перед мужчиной, вдобавок врагом! Или будет... По спине светлого будто пробежали несколько ветвистых маленьких молний.

 Ругнувшись себе под нос, он сходил за отдельной тарелкой, положил на нее печень и поставил рядом с чашкой, приготовленной для Императрицы и бросил недовольный взгляд в сторону кровати, занятой больной, а та откровенно смеялась, ну, насколько было возможно в ее состоянии.

 - Что... - ничего не понял эльф.

 - Ты и правда подумал, что я меня так легко расстроить? - уголки губ темной умпрямо ползли вверх.

 Демонова девка! Она еще и издевается над ним! Вайен отставил тарелку, схватил со стола кружку с бульоном, подошел к кровати, сел на крепкую табуретку и протянул руку с угощением темной. Следовало занять ее рот чем-нибудь полезным, пока она не заставила его из шкуры выпрыгнуть.

 - Пей! - громыхнул эльф. И подавись. Но вторую часть фразы он не произнес вслух. Слова насчет магии крепко засели в голове. Императрицу необходимо доставить во дворец владыки живой и способной работать. А не это ли причина, которую он искал? Видимо усталость сказала, раз он очевидное не заметил.

 - Не могу, - едва заметно пожала плечами Осантейя. - Руки дрожат, бульон расплескаю, придется новый варить. Или ты в восторге о возможности позаботиться обо мне? -ухмыльнулась женщина.

 Эльф сглотнул. Он подавил вспышку ярости и вдруг успокоился. Что мешает ему относится к общению с темной, как к разговором с любым знакомым не особенно вежливым эльфом? Обычная перепалка на радость двум существам, желающим приятно провести время за словесной дуэлью и расстаться, оставшись довольными друг другом. Попробовать можно. Надо хотя бы попытаться не так эмоционально реагировать на нее! Что ж, причина у него есть, средство известно...

 Вошедший в избу через полчаса гвардеец застрял на пороге. Удивляться было чему: врага врага кормит с ложечки, вытирает полотенцем подбородок и поправляет под спиной подушки.

 Первое впечатление улетучилось спустя пять минут, и оборотень прошел к плите, положил в ведро куропатку и сообщил, что он с ежом нашли тропу ко дворцу. Сутки дороги, и да здравствует Император Леса Вечности и его разум.

 Вайен обрадовался, а темная скисла. Ее хмурое лицо мгновенно остудило пыл советника. Действительно, куда ей сейчас идти? Разве что прямиком за Грань. До нее уже не пара шагов, но все еще гораздо ближе, чем до дворца. Ничего, эльф ждал десять лет, подождет еще немного. Советник повеселел. Он вновь схватился за ложку и принялся усердно откармливать Осантейю, словно ее выздоровление от количества еды зависело, а не от скорости усваивания оной. Даже свою порцию порывался отдать, но темная возмутилась. Правда, пообещала через два дня при должном уходе и полноценном питании встать на ноги.

 Два дня... Удивительно, как один и то же факт, может дарить надежду и приносить смятение... Эльф фальшиво улыбнулся, сжал кулаки и поплелся к плите обдирать куропатку.

 Дирих орал. Некромант вопил так громко, что оборотням грозила необратимая глухота, но гвардейцы стойко продолжали оттеснять мужчину к воротам. На крыльце дворца стояла полностью довольная собой Мрацеш. Мастер искренне считала, что ее инициатива разумна, правильна и продиктована обстоятельствами. Она явно более опытный некромант, следовательно ей и доплетать защиту, а менее опытный коллеге надо опыта набираться. Как раз за пределами территории резиденции эльфийского владыки опыта хоть отбавляй! Ларса еще и наградят, наверняка, за проявленную смелость при спасении беженцев. Не факт, что при жизни, но это будет уже другая история...

 Некромант медленно приближался к воротам. Он не хотел выходить к зомби. Прикончить одного-двух не проблема с поддержкой за спиной в виде опытной Мрацеш и оборотней, но на подступах к дворцу их сотни. И что с ними делать? А, не сними, надо эльфов спасать, которые себе путь к надежным стенам порубить пытаются. Пусть спокойно рубят, а он их здесь подождет и если будет кому, то первую помощь окажет. Хм, если не выйдет, то ему последнюю помощь окажут? Какие невежливые оборотни.

 Дириха выпихнули через узкую дверь. Некромант прижался спиной к деревянной, обитой железом створке и осознал, что выбор у него небольшой: или сдаться или драться. Заклятие Сташи слетело с пальцев инстинктивно. Второе более осознанно, третьим и следующими он стал пробивать себе коридор через плотную толпу зомби к беженцам, ибо они - его единственная надежда.

 Ларс от страха не помнил себя и плохо осознавал, что делает. Он торопился оказаться рядом с живыми и спрятаться за их надежные спины. Эльфы хоть и мерзкие личности все поголовно, но воины опытные и их много. Они безусловно сумеют защитить одного маленького некроманта. Мертвецы приводили Дириха в необъяснимый ужас. Тем более такие - покрытые грязью, листвой и ужасно голодные. Они были со всех сторон. Их длинные сучковатые руки тянулись к телу Ларса, хватали за одежду и тянули к открытым ртам. Его окружили!